Своє минуле дуже добре знаю.
І що у ньому тільки не було...
Я пам’ятаю все. А надто пам’ятаю
Свою родину і своє село.
І те, як батько з матір’ю казали,
Щоб я повірив в Господа Христа.
За мене Бога повсякчас благали...
Та я тоді любив мирське життя.
Вино та друзі, різні насолоди —
І вже сліпі і очі, і душа.
Ні кари не чекав, ні нагороди,
Дивився в келих, а не в небеса.
Від слів про Бога утікав усюди.
І набридала батьківська мольба.
Минали дні. Я жив в страшному бруді
І думав, що така моя судьба.
Пригадую, не можу не згадати,
Той день страшний, як батько помирав.
Тоді ридала неутішно мати,
А я стояв хмільний і реготав.
— Ну де ж твій Бог? Його так прославляють...
Зцілитель Він. Чого ж ти не встаєш?
Із Богом чи без Бога — все ж вмирають.
І ти, як всі, в могилі зігниєш.
Всміхнувшись, батько сили мав сказати:
— Я, сину, ще живий, а ти — вже мрець.
Та знай, що мертвим ти не будеш завжди.
Тебе оживить наш Господь-Творець.
Похоронили батька. Мати ревно
Вимолювала прощення мені.
Ті сльози, що лила вона щоденно,
Я не забуду і в останні дні.
Тоді я з головою був у злому
І матір зневажав свою чомусь.
Й одного разу геть подався з дому,
Пішов, як злодій,— і не повернувсь.
Радів, сміявся. «Ось вона, свобода.
Тепер я вільний — тішся і не бійсь».
Не знав я, що до більшого болота
Потрапив — і чи виберусь колись.
Мене життя, як тріску, підхопило,
У вирі закрутило втіх і зла.
Спочатку тішило гріховне всяке діло,
А потім розболілась голова.
А потім відчував самі лиш муки.
І що не коло — то сильніший біль.
Напружував свій розум до розпуки,
Але було замало цих зусиль.
Цей світ розваг, у золото одітий,
Мене фальшивим блиском осліпив.
І я, обманутий, упертий та розбитий,
У мороці за течією плив.
Утомлений, боявся дуже смерті.
«Ну хто мене врятує від гріхів?
Пробачить хто мені дороги вперті,
Хто б ощасливити мене зумів?»
Я мучився, утіхи не знаходив.
І якось літом (дощ тоді ще лив)
Зустрів сільського друга випадково —
І про рідню дізнатись захотів.
Постав переді мною любий образ,
Печальні очі мами у сльозах.
Хоч мліло серце і тремтів мій голос,
Та говорив з насмішкою в словах.
— Ну як там мати? Згадує про мене?
Чи, може, вже забула й прокляла?
Провідати хотів, та все даремно,—
Ти знаєш, так робота затягла.
— Робота, справи?.. Мати посивіла,
Бо через тебе у жалю жила.
Все на дорогу кожен день ходила,
Тебе чекала, доки не злягла.
Коли вже сили втратила останні,
Про тебе думала й у ліжку все одно.
Удень, увечері, вночі чи на світанні,
Тебе ждучи, дивилась у вікно.
Я, розпрощавшись, вирішив негайно
Додому їхати, щоб бачити скорій
Стареньку матір, кинуту безжально,
Й розкаятись в жорстокості своїй.
Вокзал і поїзд... «Швидше, швидше, швидше...
Не запізнитися б, бо не переживу».
Нічого в світі не бажав я більше,
Як матір бачити покинуту свою.
Ось поїзд зупинився. Із вагона
Я вийшов й нетерпляче поспішив
До матері, до батькового додому,
У те село, в якім раніше жив.
Знайома стежка до села видніє.
По ній не раз додому повертав.
Вже бачу цвинтар, хрест чийсь височіє...
І батька, і слова його згадав.
І серце тьохнуло. Десь тут його могила,
Десь тут над ним насипана земля.
Якась невидима, невідворотна сила
Мене до того місця повела.
Вдивлявсь напружено, бо пізня вже година.
Берізка похилилась... Значить, та...
Упав я біля неї на коліна,
Щокою притулившись до хреста.
«Пробачте, батьку, мій непослух впертий.
Я чую шепотіння ваших губ.
Вас оживив Отець, Господь безсмертний,
А я, насправді, хоч живий, та труп.
Та хочу я турботу проявити
До матері, щоб тішилась вона.
І обпекло: «Що будеш ти робити,
Коли її на світі вже нема?»
І я від цього затремтів нервово.
Мою всю душу облягли жалі.
Тут місяць цвинтар освітив раптово,
А поруч — горбик свіжої землі.
І ноги підкосилися безсило.
Я на могилу стогнучи упав.
І плакав я, і серце тріпотіло,
І плачучи могилу цілував.
— Пробачте, мамо, що блукав у світі.
Вуста відкрийте, мамо, не мовчіть.
Молитись хочу з вами і радіти,
Устаньте — і мені простіть.
Мовчить могила. Все навкруг німує.
Мовчатиме довіку, як тепер.
І я згадав, Хто прощення дарує, —
І руки з вірою до Господа простер.
Ця ніч останньою в житті моєму стала
З поміж безбожних і гірких ночей.
Я зрозумів, чого душа страждала,
Бо Він полуди зняв з моїх очей.
Ісуса з того часу величаю.
У Ньому щастя й миру повнота.
І не мовчу, усім розповідаю
Про милість, що отримав від Христа.
Коли перед собою бачу нині
Стареньку матір з сином молодим,
Байдужим, зверхнім, сповненим гордині,
То жалем переповнююсь важким.
Мені пригадується люба добра мати,
І я, коли без Господа грішив.
І хочеться до серця промовляти
Всіх матерів, всіх дочок і синів.
О матері, не втомлюйтесь в молінні.
Турбуйте вірою своєю небеса,
Бо цінні ваші молитви і сильні
Творити й після смерті чудеса.
А ви, сини і дочки, зупиніться,
Дивіться в небеса, не в світ, не вниз.
Схиліться з матерями і моліться,
Щоб не пожати материнських сліз.
Комментарий автора: Цю поему Миколи Шалатовського, написану російською мовою, переклав на прохання однієї сестри, яка любить читати сентиментальні вірші на зібраннях. Можливо, комусь з читачів сподобається.
Василь Мартинюк,
Луцьк, Україна
Я народився 16 січня 1966 року в с. Карпилівка Сарненського району Рівненської області. Закінчив філологічний факультет Волинського державного університету ім. Лесі Українки. Учителював, працював літературним редактором журналу "Благовісник".
Автор збірки "Оновлення серця" (2004).
Одружений. З дружиною Марією виховуємо шестеро дітей.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
В Австралии на улицах Сиднея (стих Веры Кушнир) - Надежда Горбатюк Несколько лет назад в баптистской церкви в Кристал Паллас на юге Лондона подходило к концу утреннее воскресное служение. В это время в конце зала встал незнакомец, поднял руку и сказал: «Извините, пастор, могу я поделиться небольшим свидетельством?» Пастор взглянул на часы и ответил: «У вас есть три минуты.» Незнакомец сказал: «Я лишь недавно переехал в этот район, я раньше жил в другой части Лондона. Сам я из Сиднея, Австралия. И несколько месяцев назад я навещал родственников и прогуливался по Джордж Стрит. Это - улица в Сиднее, которая пролегает от бизнес кварталов до Рокса. И странный седовласый мужичок вышел из магазина, сунул мне в руку брошюру и сказал: «Извините меня, сэр, вы спасены? Если бы вы умерли сегодня, пошли бы вы на Небеса?». Я был потрясен этими словами. Никто мне никогда этого не говорил. Я вежливо поблагодарил его и всю дорогу в самолете до Хитроу я был озадачен этим. Я позвонил другу, который жил неподалеку от моего нового места жительства, и, слава Богу, он оказался христианином. Он привел меня ко Христу. Я - христианин и хочу присоединиться к вашему собранию.» Церкви обожают такие свидетельства. Все аплодировали, приветствуя его в собрании.
Тот баптистский пастор полетел в Аделаиду в Австралии на следующей неделе. И десять дней спустя посреди трехдневной серии собраний в баптистской церкви в Аделаиде к нему подошла женщина за консультацией. Он хотел удостовериться в каком положении она находится перед Христом. Она ответила: «Я раньше жила в Сиднее. И всего пару месяцев назад я посещала друзей в Сиднее, и в последние минуты делала покупки на Джордж Стрит, и странный небольшого роста седовласый старичок вышел из дверей магазина, подарил мне брошюру и сказал: «Извините меня, мадам, вы спасены? Если бы вы умерли сегодня, вы бы пошли на небеса?» Меня взволновали эти слова. Вернувшись в Аделаиду, я знала, что в квартале от меня находится эта баптистская церковь, я разыскала пастора, и он привел меня ко Христу. Так что, сэр, я христианка.» На этот раз этот лондонский пастор был очень озадачен. Уже дважды за две недели он услышал одно и то же свидетельство.
Затем он полетел проповедовать в баптистскую церковь Маунт Плезант в Перте. И когда его серия семинаров подошла к концу, пожилой старейшина церкви повел его обедать. Пастор спросил: «Старина, как ты получил спасение?» Он ответил: «Я пришел в эту церковь в пятнадцать лет через Бригаду Мальчиков. Но я никогда не посвящал себя Иисусу, просто запрыгнул в фургон вместе со всеми. Из-за своей деловой хватки я достиг влиятельного положения. Три года назад я был в деловой поездке в Сиднее, и надоедливый несносный старичок вышел из дверей магазина, дал мне религиозный трактат (дешевая макулатура!) и пристал ко мне с вопросом: «Извините меня, сэр, вы спасены? Если бы вы умерли сегодня, вы бы пошли на небеса?» Я пытался сказать ему, что я баптистский старейшина, но он меня не слушал. Всю дорогу домой до Петра я кипел от злости. Я рассказал это пастору, думая, что он поддержит меня, а мой пастор согласился с ним. Он годами волновался, зная, что у меня нет взаимоотношений с Иисусом, и он был прав. Таким образом, мой пастор привел меня к Иисусу всего три года назад».
Лондонский проповедник прилетел обратно в Великобританию и выступал на Кессекском съезде в округе Лэйк и рассказал эти три свидетельства. По окончании его семинара четыре пожилых пастора подошли и сказали: «Кто-то из нас получил спасение 25, кто-то 35 лет назад через того же мужчину небольшого роста, который дал нам трактат и задал тот вопрос».
Затем на следующей неделе он полетел на подобный Кессекский съезд миссионеров на Карибах и поделился этими свидетельствами. В заключении его семинара три миссионера подошли и сказали: «Мы спаслись 15 и 25 лет назад через тот же вопрос того невысокого мужчины на Джордж Стрит в Сиднее.»
Возвращаясь в Лондон, он остановился в пригороде Атланты Джорджия, чтобы выступить на конференции корабельных капелланов. Когда подошли к концу три дня, в течение которых он поджигал тысячи корабельных капелланов для завоевания душ, главный капеллан повел его на обед. И пастор спросил: «Как вы стали христианином?» Тот ответил: «Это было чудо! Я был рядовым на военном корабле Соединенных Штатов и жил распутной жизнью. Мы проводили учения на юге Тихого океана и пополняли запасы в доке Сиднейского порта. Мы с лихвой оторвались в Кингз-Кросс, я был пьян в стельку, сел не на тот автобус и сошел на Джордж Стрит. Когда я вышел из автобуса, я подумал, что вижу приведение: пожилой седовласый мужичок выскочил передо мной, всунул мне в руку брошюру и сказал: «Матрос, вы спасены? Если бы вы умерли сегодня, вы бы пошли на Небеса?» Страх Божий обрушился на меня тут же. От шока я протрезвел и побежал обратно на корабль, разыскал капеллана, который привел меня ко Христу, и я вскоре начал готовиться для служения под его руководством. И вот под моим руководством сейчас свыше тысячи капелланов и мы сегодня помешаны на завоевании душ.»
Шесть месяцев спустя этот лондонский проповедник полетел на съезд 5000 индийских миссионеров в отдаленном уголке северо-восточной Индии. Человек, отвечавший за съезд, скромный нерослый мужчина, повел его к себе на незатейливый обед. Проповедник спросил: «Как вы, будучи индусом, пришли ко Христу?» Тот ответил: «Я находился на очень привилегированной должности, работал в индийской дипломатической миссии и путешествовал по миру. Я так рад прощению Христа и тому, что Его кровь покрыла мои грехи. Мне было бы очень стыдно, если бы люди знали, в чем я был замешан. Одна дипломатическая поездка занесла меня в Сидней. Перед самым отъездом я делал покупки, и, обвешанный пакетами с игрушками и одеждой для моих детей, я шел по Джордж Стрит. Обходительный седовласый мужичок вышел передо мной, предложил мне брошюру и сказал: «Извините меня, сэр, вы спасены? Если бы вы умерли сегодня, вы бы пошли на Небеса?» Я поблагодарил его, но это взволновало меня. Я вернулся в свой город и нашел индусского священника, но он не мог мне помочь, зато он дал мне совет: «Просто чтобы удовлетворить свое любопытство, пойди и поговори с миссионером в миссионерском доме в конце улицы». Это был судьбоносный совет, потому что в тот день миссионер привел меня ко Христу. Я немедленно бросил индуизм и начал учиться для служения. Я оставил дипломатическую службу, и вот я, по благодати Божьей, руковожу всеми этими миссионерами, и мы завоевываем сотни тысяч людей для Христа».
Наконец, восемь месяцев спустя, баптистский пастор Кристал Палас служил в Сиднее, в его южном пригороде Гаймейр. Он спросил баптистского служителя: «Знаете ли вы невысокого пожилого мужчину, который свидетельствует и раздает трактаты на Джордж Стрит?» Он ответил: «Знаю, его зовут мистер Генор, но я не думаю, что он все еще этим занимается, он слишком слаб и стар.» Проповедник сказал: «Я хочу с ним встретиться.»
Два вечера спустя они подошли к небольшой квартирке и постучались. Невысокий, хрупкий мужчина открыл дверь. Он усадил их и заварил чай, но был на столько слаб, что из-за дрожания расплескивал чай на блюдце. Лондонский проповедник поведал ему все истории, произошедшие за последние три года. Слезы текли по глазам невысокого старичка. Он сказал: «Моя история такова: я был рядовым матросом на австралийском военном корабле и вел распутную жизнь, но в моей жизни наступил кризис, я на самом деле зашел в тупик. Один из моих коллег, чью жизнь я буквально превращал в ад, оказался рядом, чтобы помочь мне. Он привел меня к Иисусу, и за сутки моя жизнь перевернулась, ночь превратилась в день, я был так благодарен Богу! Я обещал Ему, что буду делиться Иисусом в простом свидетельстве по меньшей мере с десятью людьми в день, как Бог будет давать мне силу. Иногда я был болен и не мог этого делать, но тогда в другие разы я наверстывал. Я не был параноиком в этом, но я делал это свыше сорока лет, а когда я вышел на пенсию, самым лучшим местом была Джордж Стрит – там были сотни людей. Я получал множество отказов, но многие люди вежливо брали трактаты. Сорок лет занимаясь этим, я до сегожняшнего дня ни разу не слышал об обращении хоть одного человека к Иисусу.»
Я бы сказал, что это точно посвящение. Это должна быть чистая благодарность и любовь к Иисусу, чтобы делать это, не слыша ни о каких результатах. Моя жена Маргарита сделала небольшой подсчет. Этот, не обладавший харизмой баптистский мужичок, повлиял на 146100 человек. И я верю, что то, что Бог показывал тому баптистскому проповеднику, было лишь самой верхушкой верхушки айсберга. Только Бог знает, сколько еще людей было приведено ко Христу.
Мистер Генор умер две недели спустя. Можете ли вы себе представить, за какой наградой он пошел домой на небеса? Я сомневаюсь, что его портрет мог бы когда-нибудь появиться в журнале Харизма. Вряд ли бы о нем когда-нибудь появилась похвальная статья с фотографией в журнале Билли Грэма «Решение», какими бы прекрасными ни были эти журналы. Никто, за исключением небольшой группы баптистов на юге Сиднея, не знал о мистере Геноре. Но я скажу вам - его имя было знаменито на Небесах. Небеса знали мистера Генора, и вы можете себе представить приветствия и красную ковровую дорожку и фанфары, которые встретили его дома!